Глава 6

 

О созерцании Пресвятой Троицы в ее имении Благо

 

1. После рассмотрения сущностных атрибутов Бога очи нашего интеллекта должны быть подняты для созерцания Пресвятой Троицы — херувим с одного края [ковчега Завета] поставлен напротив другого. Как Бытие само по себе является основополагающим принципом и именем, благодаря которому познаются сущностные атрибуты Бога и все остальное, так Благо — главнейшая основа нашего созерцания эманаций.

 

2. Смотри и отмечай, что высшее благо, если говорить просто, — это то, лучше чего нельзя ничего представить. И оно таково, что нельзя думать о нем как о небытии, поскольку бытие, несомненно, лучше небытия. И это такое благо, что думать о нем нельзя иначе как о троичном и едином. Поскольку благо, как сказано, способно к самораспространению, то высшее благо обладает этой способностью в высшей степени. Но распространение не может быть высшим, не будучи актуальным и внутренним, субстанциальным и гипостатическим (hypostatica), естественным и намеренным, свободным и необходимым, не имеющим ни в чем недостатка и совершенным. В высшем благе извечно должно быть актуальное и единосущное созидание, а ипостаси столь же благородны, как Создатель, и поэтому созидание происходит как порождение и вдохновение. То есть надо понимать, что вечный принцип вечно сопринципен. Так что есть возлюбленный и совозлюбленный, один рожденный, а другой — вдохновленный, то есть Отец, Сын и Дух Святой. А в противном случае Бог не был бы высшим благом, так как не был бы в высшей степени распространяющим себя, ибо в сравнении с беспредельным высшим благом то распространение во времени, которое наблюдается в сотворенном мире, является лишь точкой, или центром. Значит можно представить другое, более значительное распространение блага, а именно, такое распространение, в котором одно, распространяясь, передает всю свою субстанцию и природу другому. Таким образом, благо не было бы высшим, если бы не могло делать этого (реально или воображаемо).

 

Так что если ты можешь видеть чистоту этого блага, то ты сможешь видеть, что благо есть чистый акт любящего принципа, чистая надлежащая любовь, которая является сочетанием двух. Это будет полнейшим распространением посредством природы и воли, через распространение Слова, в котором все сказано, и через распространение Дара, в котором содержатся все блага, и эта высшая сообщаемость блага с необходимостью требует наличия Троицы: Отца, Сына и Святого Духа. Вследствие высшего блага этим трем лицам обязательно должна быть присуща высшая сообщаемость. Вследствие высшей сообщаемости должна иметь место высшая единосущность, а благодаря высшей единосущности — высшая совместимость, и, как следствие — высшее взаиморавенство, из чего следует высшая совечность. Благодаря всему этому должна быть высшая взаимная близость, посредством которой один с необходимостью присутствует в другом вследствие высшего взаимного проникновения, и один действует с другим при абсолютном единстве субстанции, силы и действия в самой Пресвятой Троице.

 

3. Но, созерцая это, не думай, что ты постиг непостижимое. Ведь в этих шести характеристиках еще есть нечто, что тебе нужно рассмотреть, и сила его приводит очи разума в ступор восхищения. Ибо тут мы находим высшую сообщаемость со свойствами лиц, высшую единосущность с множественностью ипостасей, высшую совместимость с разными личностями, высшее взаиморавенство с порядком, высшую совечность с эманацией, высшую близость с распространением. Кто не будет восхищен при мысли о таких чудесах? Но, подняв свои глаза к наивысшему благу, мы с полнейшей уверенностью осознаем, что все это есть в Пресвятой Троице.

Если где есть высшее сообщение и истинное распространение, то там есть истинный Исток и истинное различение. А поскольку сообщается не просто часть, а всё, то дается все, что есть, и дается полностью. Так что Исходящий и Тот, от кого это исхождение, отличаются по своим свойствам, но едины в своей сущности. Раз они отличаются свойствами, значит им присущи личные свойства и множественность ипостасей, эманация Истока. От этого происходит порядок — порядок следования не одного после другого, а одного от другого. И есть распространение, состоящее не в перемене места, а в свободном воодушевлении, связанном с властью творящего, то есть властью посылающего над посылаемым. А поскольку Они едины в своей сущности, то должно быть единство сущности и формы, достоинства и вечности, бытия и беспредельности. Созерцая всё это сразу, ты, несомненно, будешь видеть истину. Но если ты будешь думать о них в связи друг с другом, то обретешь то, что поднимет тебя до высшего чувства восхищения. Так имей всё это в виду, если хочешь посредством восхищения взойти к благоговейному созерцанию.

 

4. И символ этого — херувимы, глядящие друг на друга. И не отсутствует тайна в том, что они обращены лицами друг к другу, ведь «к крышке будут лица херувимов» [1]. Этим подтверждаются слова Господа в Евангелии от Иоанна: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа»[2]. Ибо нам надлежит восхищаться сущностными и личностными атрибутами Бога не только в них самих, но и в связи с поразительнейшим единением Бога и человека в единстве личности Христа.

 

5. Если ты как бы тот херувим, который созерцает сущностные атрибуты Бога, и поражаешься, что божественное бытие одновременно первое и последнее, вечное и самое современное, простейшее и величайшее, или необъятное, абсолютно вездесущее и ни в чем не заключенное, актуальнейшее и недвижимое, совершеннейшее и не имеющее излишка или недостачи, однако безграничное и беспредельно бесконечное, в высшей степени единое, но в то же время разнообразнейшее, содержащее в себе всю силу, всю истину, все благо, — то направь свой взгляд на ковчег Завета и восхищайся. В Божественном бытии первый принцип соединен с последним, Бог — с человеком, созданным на шестой день[3], вечность соединена с бренным человеком, рожденным от Девы в полноте времени[4], самое простое соединено с наиболее сложным, актуальнейшее — с тем, кто в высшей степени пострадал и умер, совершеннейшее и безграничное — со скромнейшим, высшее единство и разнообразие — с индивидуальным составом, отличным от всего другого, то есть человеком Иисусом Христом.

 

6. А если ты как бы второй херувим, который созерцает атрибуты Лиц, и изумлен, увидев в Них сообщаемость бытия с атрибутами, единосущность с многообразием, взаиморавенство с личностями, соравенство с порядком, совечность с созданием, соединение с исхождением, взаимную близость с исхождением (ибо Сын послан Отцом, а Дух Святой исходит от Отца и Сына, но посланный не уходит от пославших, а всегда остается с Ними), то посмотри на ковчег Завета и изумись тому, что во Христе единая личность сочетается с тремя субстанциями и двумя природами. И полная гармония сосуществует с разными волями, сопрославление Бога и человека — с различием атрибутов, сопоклонение — с различием [небесных] чинов, совозвышение над всем — с различием в достоинстве, согосподство — с различием во власти.

 

7. Когда в этом рассмотрении мы, словно в день шестой, видим, что человек сотворен по образу и подобию Бога, тогда происходит совершенное озарение. Ибо раз образ является выраженным подобием, значит мы уже пришли к чему-то совершенному, созерцая свою человечность столь примечательно возвышенной и невыразимо единой во Христе, Сыне Божьем, по природе подобном невидимому Богу, а также созерцая единым взором первое и последнее, высшее и низшее, окружность и центр, альфу и омегу, причину и результат, Творца и сотворенное, «книгу, написанную внутри и отвне»[5]. Тут, на шестой ступени, мы (как на шестой день с Богом) достигаем вышей точки озарения. Не остается уже ничего, кроме дня покоя, когда в экстатическом прозрении познающая способность человеческой души почила от «всех дел своих, которые делала»[6].

 

 


[1] Исход (25:20).

[2] Евангелие от Иоанна (17:3).

[3] «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их… И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; — вам [сие] будет в пищу… И был вечер, и было утро: день шестой» (1:27–31).

[4] «Когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены» (Послание апостола Павла к галатам 4:4).

[5] «И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне» (Откровение Иоанна Богослова 5:1).

[6] «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал» (Бытие 2:2).

 

 

==================================================================================================

 

Шестой семестр

 

Вы отучились полгода на третьем курсе школы теологии. Знания, полученные в прошлом семестре, были, конечно, глубокими. Осмысление онтологии, изучение бытия стало для всех в Вашей группе серьезным заданием. Но теперь Вы понимаете, что имел в виду Бонавентура, когда говорил, что вы пребываете в Боге. Какая глубокая концепция! Кажется, для вас фрагменты мозаики начинают складываться в единое целое. Собственно, Вы можете даже оглянуться назад и увидеть, как прошлые занятия подводили вас к тому месту, в котором Вы сейчас находитесь. Вы задумываетесь: «Если Бог во мне, то кем же являюсь я? И как я соотношусь с тем миром, который вокруг меня?»

 

Да, семестр был нелегким, и Ваши сокурсники чувствуют, что нужно пойти в кабак и отметить окончание семестра, прежде чем приступить к следующему периоду обучения, во время которого вы будете изучать этику, слушать о благом Боге. Вы готовы присоединиться к друзьям, но что-то вас останавливает. Вы говорите, что догоните их потом. Медленно бредя в одиночестве, Вы останавливаетесь и смотрите в ночное небо. Вы удивляетесь тому, что Бог, сотворивший Вас, считает Вас достаточно важным для того, чтобы Вы были едины с Ним. Вы вздыхаете. Еще одно полугодие осталось позади.

 

Вы думаете о предстоящем Вам изучении этики. В вашей жизни было немало насилия, и оно принесло вам много беспокойств. Вы пришли в университет, желая вернуться затем в родной город и показать своей семье и друзьям, что жить можно иначе, лучше. Семестр, посвященный изучению этики, может обеспечить вас инструментом, который пригодится Вам в будущем.

 

В благости Бога

 

В пятой главе Бонавентура просит нас рассматривать слово Сущий как изначальное имя Бога, поскольку Бог является полнотой бытия и Совершенным Существом. В Ветхом Завете Бог говорит: «Я есмь Сущий». Все существа происходят от Бога и существуют благодаря Ему. Теперь же Бонавентура переходит к Новому Завету и простит нас рассмотреть такое имя Бога, как Благо. Слово «благость» является синонимом слова «любовь». Отталкиваясь от способности блага распространяться, Бонавентура доказывает необходимость Бога как Пресвятой Троицы, которая есть источник и цель воплощения. Вторя Ансельму Кентерберийскому, Бонавентура говорит, что Бог есть высшее благо — «то, лучше чего нельзя ничего представить». Святой Франциск знал об этом и постоянно обращался к Богу как к «Всеблагому», «Всецело благому», «В высшей степени благому».

В Италии много фонтанов, и вода легкодоступна. Бонавентура понимает Бога как Высочайше Благо, которое изливается подобно тому как вода текла из существовавших в то время фонтанов. Благость должна изливаться и течь через край подобно воде из источника. Как и в случае с любовью, человеку, чтобы считаться благостным, нужно проявить благо в отношении кого-то или чего-то. Нельзя «просто любить» или «просто быть благим», никого не любя и не делания никому ничего хорошего. Для любви и благости нужны двое: любящий и любимый. А с проявлением любви или благости проявляется третий.

 

В любых взаимоотношениях присутствует триада. Вы любите своего ребенка, ребенок любит вас, на Рождество вы дарите друг другу подарки. Вы любящий, ребенок любимый, а подарок — это проявление вашей взаимной любви, благости. Мать заботится о своих детях, поэтому она готовит им обед. Дети, в свою очередь, едят, говорят «спасибо» и (надеюсь) моют посуду. В человеческих взаимоотношениях мы видим тройной процесс. Первый — мать готовит обед; второй — дети едят обед (взаимный обмен); третий — благодарность проявляется как мытье посуды.

 

Едва ли мы думаем о своем повседневном общении как о трояком взаимодействии. Однако если нет проявлений любви, заботы или благости, то мы склонны думать, что нет никаких отношений. Двое говорят, что любят друг друга. Но если между ними нет общения, если они не навещают друг друга, не пишут друг другу писем, то мы полагаем, что любовь не проявляется, и что она, возможно, остыла или уже не существует. Нет триады. Или представим себе свадьбу. Бил посвящает себя Жанне, Жанна посвящает себя Билу, и они обмениваются обручальными кольцами. Есть взаимные обязательства, публично выраженные произнесенными словами, и обмен кольцами демонстративно подтверждает эти обязательства.

Отношения не обязательно бывают взаимными. Даже одностороннее отношение может быть трояким процессом, хотя и несовершенным. Все отношения основаны на любящем, любимом и любви — даже если это отношение человека к шоколаду! Я люблю шоколад, шоколад, в каком-то смысле, мой любимый, и когда я ем шоколад, в этом проявляется моя любовь к нему. Однако чем больше равенства между партнерами во взаимоотношениях, тем совершеннее эти отношения. Моя любовь к сыну и дочери и их любовь ко мне совершеннее, чем моя любовь к собаке и ее любовь ко мне. Собака не способна любить меня так, как меня любят дети.

 

Троякое взаимодействие, имеющее место в нашей повседневной человеческой деятельности, является несовершенным отражением длящегося в вечности совершенного общения лиц Пресвятой Троицы: Отца (Любящего), Сына (Возлюбленного) и Духа Святого (Любви). Отличие в том, что Отец, Сын и Дух Святой равны друг другу. Троица едина, но в ее Лицах представлены разные (хотя и взаимосвязанные) действия: сотворение мира приписывается Отцу, спасение — Сыну, а излитая любовь — Духу Святому. Они дополняют друг друга, хотя ни у кого из них нет ни в чем недостатка. Не пытайтесь это понять. Было много богословских попыток описать Пресвятую Троицу с помощью аналогий. Сестры Илия Делио и Элизабет Джонсон в своих книгах обращаются к образу танца. Медитируя на танец как на подобие того, что происходит в Пресвятой Троице, я видела танец среди деревьев, длящийся вечно. Отец приглашает нас на танец (в сотворенный мир), Сын — это наш билет на танцплощадку (наставления и спасение), а Дух — наше вступление в танец (излитая любовь), экстатическая музыка которого будет с нами вечно. Мне не хотелось бы пропустить этот танец!

 

Святой Августин предупреждает, что наш язык не в силах описать Бога. И Бонавентура говорит, что мы должны просто застыть в благоговейном восхищении. Он говорит, что эта любовь и благость Пресвятой Троицы постоянно изливается в мир и нас словно вода из фонтана. Мы не просим об этом, мы не заслужили этого; она просто изливается, а нам следует радоваться, быть признательными, благодарными и пытаться привнести эту любовь и благость в свою жизнь и наполнить ею свои поступки.

 

Если Бог есть Бытие, присутствующее в каждом мгновении, и величайшая изливающаяся Благость, или Любовь, то было бы логично сказать, что Бог не ниспосылает в мир свою кару. В моем городе однажды был очень сильный ветер, и подруга сказала мне: «За что Бог наказал нас этой бурей?» Францисканский ответ таков: ветер — наш брат, и у него есть своя цель, подобно тому как своя цель есть у дождя, снегопада, урагана и землетрясения. Если случаются стихийные бедствия или люди делают что-то нехорошее, то не следует думать, будто это Бог наказывает нас. Естественные последствия сами по себе могут быть наказанием или трагедией. Отцы-основатели нашего города построили Флагстафф у подножия дремлющего вулкана. И когда он проснется, в результате чего город будет уничтожен, то это не Бог накажет нас. Вулканы делают то, что они делают. И случившееся будет последствием жизни у вулкана. Надеюсь, мы получим достаточно предупреждений, чтобы успеть смотаться!

 

К любви нельзя принудить. То, что под принуждением, — это не любовь. Бонавентура говорит нам, что Бог свободен, и мы, созданные по Его образу и подобию, тоже обладаем этой свободой. Но свобода может быть опасной. Мы вольны выбирать благость, красоту, истину, единство, полноту бытия, но можем избрать ложь, зло, хаос, безделье, несправедливость. Последствия зависят от сделанного нами выбора. Тот, кто решил лгать, усугублять хаос, поступать несправедливо, проявлять насилие, рвать отношения, обратился к злу. А задающийся вопросом «Как дарить любовь?» обратился к благу. Наш выбор и наши действия влияют на других существ. Богу, проливающему в мире на нас свою любовь и благость, не свойственно подвергать нас наказанию или программировать существование зла в мире. Решив обратиться к благу, красоте, истине, единству и осуществлению, мы становимся сопричастными Любви и Благости Божьего Бытия.

 

Любовь и Благость Бытия Бога излилась на нас в лице Иисуса Христа. Иисус — человеческое проявление Того, кого в Пресвятой Троице любит Бог. Так Он принял на себя человеческую природу и жил с нами нашей жизнью. Иисус — излитый Бог, текущий в мир Источник любви и благости. Бонавентура говорит, что «мы уже пришли к чему-то совершенному, созерцая свою человечность столь примечательно возвышенной и невыразимо единой во Христе, Сыне Божьем, по природе подобном невидимому Богу». Любым знакомым нам человеческим отношениям, какими бы совершенными они ни были, чего-то недостает. В нашем повседневном общении нет совершенной человеческой взаимности. Иисус же — это совершенная взаимная любовь Бога и человечества. Читая повествования о сострадании Иисуса, Его участливости и незлопамятстве, наблюдая за тем, как Он отвечает на страдания и несправедливость, мы видим, как действует наш благой и любящий Бог. А благость и любовь в действии — это то, что мы называем Духом Святым. Проследив за жизнью Иисуса, мы приходим к пониманию смысла совершенной взаимоотдачи, включая жертвование своего «я» и своей жизни. Бонавентура просит нас изумленно созерцать такое излитие Богом благости и любви.

 

Нашим ответом на Бытие и Благость Бога может быть достижение нами в жизни своего высшего потенциала (чтобы мы больше походили на Того, кто есть сама полнота бытия, — были всем, чем можем быть), а также возвращение нами Божьей любви и благости Ему — в соответствии с заповедью: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Евангелие от Марка 12:30). Природные бедствия, личные трагедии, случай, делающий нас жертвой насилия, болезни, неудачи — все это дает нам возможность проявить соучастие и отвечать друг другу благостью и любовью. Иисус велел нам быть такими благими/святыми/совершенными, как благ/свят/совершенен Отец наш небесный, прощать и проявлять сострадание, помогать тем, кому повезло меньше, чем нам, отстаивать справедливость и мир, а также заботиться обо всем сотворенном.

 

Переходя от небытия (игнорирования своего потенциала) к бытию, от лжи (обмана) к истине, от хаоса в своей жизни (отсутствия стрежня, или цели) к единству, от уродства (несправедливости) к красоте, от порока (эгоизма) к благости, мы становимся соучастниками жизни Троицы. Мы совершаем путешествие в Боге. Наше традиционное францисканское пожелание мира и блага напоминает нам, что божья благость пребывает в каждом из нас, и что все наши собратья идут по тому же пути, что и мы.

Тут я советую медленно и медитативно прочесть шестую главу «Восхождения к Богу» Бонавентуры.

 

Как дарить любовь?

 

Приходилось ли Вам когда-нибудь сворачивать направо, чтобы повернуть налево? Вы покинули бейсбольный стадион и пытаетесь выехать на автостраду. Чтобы доехать домой, Вам нужно сделать левый поворот. Но у всех остальных свои представления о том, куда надо ехать, так что Вы чувствуете, что повернуть налево Вам удастся не раньше, чем на следующей неделе. И тогда до Вас доходит, что если свернуть направо и проехать пару кварталов, то можно будет выбраться на нужную дорогу гораздо быстрее. Так что ради достижения поставленной цели Вы делаете прямо противоположное.

 

Молодой немецкий фермер Франц Егерштеттер после несколько бурной молодости в конце концов остепенился и сосредоточился на семейных ценностях. Живя с любимой женой и четырьмя маленькими дочерьми, он вступил в Орден мирян святого Франциска и развивал глубокие отношения с Богом. Семья жила простой, но счастливой жизнью. Потом началась Вторая мировая война, и Франца призвали в нацистскую армию. Франц не считал, что в войне правда на стороне нацистов. Собственно, он вообще не рассматривал войну как допустимый способ решения разногласий. Помолившись и поговорив с семьей, Франц решил следовать голосу совести и отказался от службы в армии. Чтобы повернуть налево, Франц свернул направо. За свое решение он поплатился свободой, а потом и жизнью. В войне Франц не мог найти благости и любви, проливаемых на нас Богом. Он считал, что воевать в рядах армии — это не та деятельность, которая полна любви.

 

История блаженного Франца Егерштеттера не отличается от историй Томаса Мора, Франциска Ассизского, Клары Ассизской или молодой сестры-салезианки в Индии, чьи подруги считали, что ей нужно заняться конкретным делом. Ее «дело» — нести любовь и благо образования индийским девочкам, которые в противном случае были бы обречены всю оставшуюся жизнь выполнять неквалифицированную работу, получая скудный заработок и оскорбления.

 

Запишите на бумаге ответы на следующие вопросы:

 

Когда Вам (или кому-то, кем Вы восхищаетесь) приходилось двинуться в противоположном (от сложившегося образа жизни) направлении, чтобы обрести или подарить любовь и благость? Когда Вы свернули направо, чтобы свернуть налево?

Какой конфликт, появившийся на горизонте Вашей жизни, потребовал бы ответа, мотивированного любовью? Каким был бы Ваш ответ? Какие варианты возможны? В каком из них больше всего любви и благости? Какой ценой это достигается?

Чтобы выбрать в своей жизни действия, полные любви и благости, Франц Егерштеттер избрал образцом для подражания Иисуса Христа. Должно быть, Франц часто размышлял над указанием Иисуса: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас». Какие евангельские ценности влияют на Вашу жизнь и направляют Вас на путь благости и любви?

Грех определяют как разрыв отношений. Имеются в виду отношения с Богом, с собой или еще с кем-то. Восстановление отношений не обязательно означает, что всё должно стать так, как было раньше. Восстанавливать распавшийся брак или возвращаться к оскорбительным отношениям может быть неприемлемо. Но прощение лечит. Приятие может принести покой. Помните «Молитву спокойствия»[1]? Какие отношения в Вашей жизни нуждаются в исправлении и восстановлении?

Бонавентура говорил, что справедливость делает красивым то, что было уродливым. С какой несправедливостью вы встречались в своей жизни, в своем городе, в своей стране? Как можно вернуть красоту? Что вы можете сделать, чтобы помочь?

 

Избранные цитаты из шестой главы

 

«Как Бытие само по себе является основополагающим принципом и именем, благодаря которому познаются сущностные атрибуты Бога и все остальное, так Благо — главнейшая основа нашего созерцания эманаций» (1).

 

«Высшее благо… это то, лучше чего нельзя ничего представить… Поскольку благо способно к самораспространению, то высшее благо обладает этой способностью в высшей степени… Так что если ты можешь видеть чистоту этого блага, то ты сможешь видеть, что… высшая сообщаемость блага с необходимостью требует наличия Троицы: Отца, Сына и Святого Духа» (2).

 

«Но, созерцая это, не думай, что ты постиг непостижимое… Исходящий и Тот, от кого это исхождение, отличаются по своим свойствам, но едины в своей сущности… Им присуща эманация Истока. От этого происходит порядок — порядок следования не одного после другого, а одного от другого» (3).

 

«Нам надлежит восхищаться сущностными и личностными атрибутами Бога не только в них самих, но и в связи с поразительнейшим единением Бога и человека в единстве личности Христа» (4).

 

«Сын послан Отцом, а Дух Святой исходит от Отца и Сына, но посланный не уходит от пославших, а всегда остается с Ними» (6).

 

«Видим, что человек сотворен по образу и подобию Бога… Раз образ является выраженным подобием, значит мы уже пришли к чему-то совершенному, созерцая свою человечность столь примечательно возвышенной и невыразимо единой во Христе, Сыне Божьем, по природе подобном невидимому Богу… Не остается уже ничего, кроме дня покоя» (7).

 

 


[1] «Молитва спокойствия» — молитва немецкого богослова Карла Фридриха Этингера (1702–1782), приписываемая также американскому теологу Рейнхольду Нибуру (1892–1971): «Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить. И дай мне мудрость отличить одно от другого».